Сайт РФФИ

Проект 2014–2016 гг.

Библиотека проекта

Партнёры: Журнал «Политическая концептология»

Партнёры: Проект «Виртуальный теоретический семинар»

Связаться с нами

Страница проекта РФФИ № 14-03-00302а «Когнитивно-идеологические матрицы восприятия студентами Юга России современных социально-политических кризисов»



 

В 2018 г. научный коллектив под руководством д.полит.н. С.П. Поцелуева продолжил исследование студенческого сознания, начатое в 2014 г. при поддержке РГНФ (грант № 14-03-00302а, тема: «Праворадикальные идеологемы в сознании студенческой молодёжи Ростовской области»). Нынешний этап исследования поддержан Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках проекта № 18-011-00906 (рук. М.С. Константинов) на тему «Когнитивно-идеологические матрицы восприятия студентами Юга России современных социально-политических кризисов». В состав коллектива традиционно вошли следующие учёные: д.полит.н., доц. С.П. Поцелуев, д.социол.н., проф. П.Н. Лукичёв, к.полит.н. М.С. Константинов, к.социол.н. Л.Б. Внукова, к.полит.н. Т.А. Подшибякина, а также студенты А.А. Мосоровчук, И.Г. Семенцова и А.В. Шведова. В 2018 г. был завершён первый этап выполнения проекта. Ниже опубликована аннотация проблематики и результатов реализации проекта.



Проблематика проекта

Одна из основных проблем изучения политических идеологий — подвижность, многозначность и «неуловимость» средствами традиционного социологического инструментария всех когнитивных нюансов интерпретации общественным сознанием базовых и смежных идеологических концептов, значения которых существенно варьируются в зависимости от их периферийного окружения. В частности, проведённое авторами проекта в 2014–2016 гг. конкретное социологическое исследование, посвящённое анализу праворадикальных идеологем в сознании студенческой молодёжи Ростовской области, выявило ряд важных тенденций:

- студенческое сознание в идеологическом плане выглядит гетерогенным и разорванным, поскольку включает противоречащие друг другу элементы, которые в деактивированном состоянии никак себя не проявляют;

- кажущаяся противоречивость студенческого сознания порождается разницей в трактовках базовых и смежных понятий популярных идеологий, молодёжное понимание которых складывается под влиянием актуальных периферийных концептов, распространяемых адептами экстремистских идеологий по сетевому принципу (прежде всего, с использованием сети Интернет);

- существующие социологические средства мониторинга протестных настроений молодёжи недостаточны, поскольку, во-первых, не исследуют когнитивные аспекты трактовки самими молодыми людьми ядерных («свобода», «равенство», «нация» и др.), смежных («права человека», «социальное благосостояние» и др.) и периферийных («свободный рынок», «мигранты», расизм, антисемитизм и др.) концептов, опосредующих идеологическую идентификацию студентов. В результате этого потенциально опасные, но выраженные в «респектабельной» вербальной форме концепты ускользают от внимания исследователей, навязывающих респонденту собственную интерпретацию;

- в ситуации стабильности все перечисленные проблемы мониторинга молодёжного сознания не имеют существенного значения, поскольку социально опасные концепты деактивированы, находятся в «дремлющем» состоянии, но в кризисных лиминальных ситуациях («пороговых ситуациях выбора») могут выступать в роли побудителей к реальным действиям, включая экстремистские.

При этом упомянутое исследование выявило не столько расплывчатость и неопределённость идеологических концептов в студенческом сознании, сколько несоответствие их толкований самими респондентами общепринятым представлениям о структуре конкретных идеологий. Так, один и тот же респондент может позиционировать себя в качестве либерала и положительно оценивать либеральные ценности прав и свобод человека, легко сочетая эти представления с позитивным отношением к лозунгам «Хватит кормить Кавказ!» и «Россия только для русских!». Обычно подобные несоответствия воспринимаются исследователями как свидетельство мозаичности и гетерогенности сознания респондента. Но выявленная в процессе социологического исследования воспроизводимость связей между столь противоречивыми концептами позволяет предположить существование неких устойчивых матриц, задающих диапазоны значений в интерпретации идеологических концептов. Эти матрицы авторами проекта были названы «когнитивно-идеологическими», поскольку в них сочетаются две ключевых функции: - содержащаяся в них концептуальная структура задает способы интерпретации субъектом получаемой информации и тем самым делает осмысленной для него социальную ситуацию; - эта информация всегда подлежит оцениванию с точки зрения содержащихся в идеологических концептах ценностей. Исследование указанных матриц стало целью нынешнего проекта. В числе первых его результатов следует отметить следующие.



Результаты проекта за 2018 г.

Прежде всего, было уточнено и дополнено приведенное выше понятие матрицы. В серии свободных групповых интервью со студентами Ростовской области авторы проекта выявили вариативность и подвижность концептов матрицы: студенческие представления об одной и той же проблеме допускают множество «пограничных состояний» и «полутонов», они достаточно пластичны и легко адаптируются к заданному извне концептуальному контексту. Второй момент – это функциональная амбивалентность идеологических концептов («свобода», «равенство», «братство», «собственность», «богатые/бедные» и т. д.), которые в различных социальных ситуациях могут активировать или деактивировать определяемые ими аттитюды студенческого сознания. Соответственно, наиболее важным авторам проекта представляется изучение способности когнитивно-идеологической матрицы деактивировать (до возникновения лиминальной ситуации) хранящиеся в ней идеологические концепты, поскольку именно они обычно скрыты от взгляда социолога. Особенно показательны в этом плане идентичные по идейно-ценностной структуре праворадикальные лозунги, которые (де-)активируются в зависимости от социальной ситуации. Например, «Хватит кормить Кавказ!» и «Хватит кормить Донбасс!» интерпретируются респондентами прямо противоположным способом – в первом случае «кавказцы» трактуются как «бездельники, не желающие работать», во втором случае вина возлагается на «украинских фашистов, устроивших геноцид на Донбассе». Но самым показательным является тот факт, что большинство респондентов чаще всего отказывается обсуждать первый лозунг, видимо, опасаясь осуждения своих взглядов, зато с удовольствием говорят на вторую тему. Подобным образом обстоит дело и с другими идеологическими концептами. Например, повышение пенсионного возраста в западных странах интерпретируется как свидетельство кризиса, а обсуждение этой же проблемы в отношении России вообще блокируется, проецируясь на родителей: респонденты утверждают, что указанная проблема их если и волнует, то только в том отношении, что их родители несколько позже выйдут на пенсию, «а нам до пенсии еще слишком далеко».

Кроме того, анализ полученного эмпирического материала позволил выявить такой элемент когнитивно-идеологических матриц, как «мигрирующие концепты». Последние дают возможность не только объяснить феномен «гибридизации» идеологий и нарастающей «мозаичности» общественного сознания, но, что более важно, на примере таких концептов, как «русский мир», «нация», «империя» и т. п. продемонстрировать структурные связи этого сознания. Речь идет о связях, активируемых/деактивируемых с помощью мигрирующих между идеологиями концептов, которые сами получают различные интерпретации в зависимости от той концептуально-идеологической среды, в которой были определены их значения.

На этой теоретико-методологической базе авторами проекта была разработана программа запланированного на 2019 г. социологического опроса студентов трёх регионов Юга России (Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев) с целью дальнейшей разработки концепции когнитивно-идеологических матриц.



Результаты проекта за 2019 г.

На втором этапе работы над проектом была создана и доработана система основных понятий и категорий, введены некоторые дополнительные понятия, такие как «дорефлексивный и рефлексивный слой матрицы», «нулевой уровень идеологии», «мерцающие концепты» и др. В уточнённом виде под когнитивно-идеологической матрицей понимается «нулевой уровень» идеологии, на котором возникает идеологическая «протоплазма» посредством формирования предрасположенности индивида к той или иной, а чаще сразу к нескольким идеологиям. Данное понятие описывает дорефлексивную (и потому политически нейтральную) среду, в которой из элементов седиментированного социального опыта индивида формируются протоэлементы политических идеологий. Ключевым отличием матрицы от сформировавшейся идеологии является толерантность к противоречию, поскольку элементы матрицы не подлежат рефлексии, а потому между ними элементами в принципе не может возникать когнитивного диссонанса. В матрице соединяются два уровня, или слоя индивидуального сознания. В нижнем слое находятся неупорядоченные результаты «мозаичной» социализации индивида (седиментированный, но не отрефлексированный социальный опыт), а в верхнем слое – усвоенные индивидом в процессе обучения фрагменты различных идеологических систем, используемых в качестве объяснительных моделей для проблематизированной социальной реальности. Толерантность к противоречию делает матрицу потенциально открытой к кристаллизации любых протоидеологических элементов, и одновременно она может выступать в качестве инертной среды, предотвращающей конфликтное взаимодействие логически противоречащих другу концептов, и скрывая те из них, которые потенциально могут вызывать когнитивный или социальный дискомфорт. Эти «мерцающие» концепты могут периодически актуализироваться, отвечая на вызовы лиминальных ситуаций, но в обычном состоянии они деактивированы и практически никак себя не проявляют.

И поэтому при разработке средств запланированного в рамках проекта исследования этих концептов учитывался как их «мерцающий» характер, так и степень развитости и связности декларируемых индивидом идеологических установок, конфликтующих с «мерцающими» концептами. В соответствии с планом работы на 2019 г., была проведена серия свободных групповых интервью, а также анкетированный опрос студентов десяти высших учебных заведений: Астрахани, Краснодара, Нальчика, Новочеркасска, Пятигорска, Ростова-на-Дону, Ставрополя. Опрос проводился с конца сентября по конец ноября 2019 г. Выборка включила 2551 респондента. В результате был получен эмпирический материал, позволивший уточнить концепцию когнитивно-идеологических матриц и провести первичный анализ конфликтных взаимодействий элементов этих матриц.

Запланированные в рамках проекта на 2019 г. задачи решены полностью.



Результаты проекта за 2020 г.

В результате реализации проекта была разработана оригинальная концепция когнитивно-идеологических матриц, под которыми понимается «нулевой уровень» идеологии, на котором возникает идеологическая «протоплазма» посредством формирования предрасположенности индивида к той или иной, а чаще сразу к нескольким идеологиям. Данное понятие описывает дорефлексивную (и потому политически нейтральную) среду, в которой из элементов седиментированного социального опыта индивида формируются протоэлементы политических идеологий. Ключевым отличием матрицы от сформировавшейся идеологии является толерантность к противоречию, поскольку элементы матрицы не подлежат рефлексии, а потому между ними в принципе не может возникать когнитивного диссонанса. В матрице соединяются два уровня, или слоя индивидуального сознания. В нижнем слое находятся неупорядоченные результаты «мозаичной» социализации индивида (седиментированный, но не отрефлексированный социальный опыт), а в верхнем слое – усвоенные индивидом в процессе обучения фрагменты различных идеологических систем, используемых в качестве объяснительных моделей для проблематизированной социальной реальности. Толерантность к противоречию делает матрицу потенциально открытой к кристаллизации любых протоидеологических элементов, и одновременно она может выступать в качестве инертной среды, предотвращающей конфликтное взаимодействие логически противоречащих другу концептов, и скрывая те из них, которые потенциально могут вызывать когнитивный или социальный дискомфорт. Эти «мерцающие» концепты могут периодически актуализироваться, отвечая на вызовы лиминальных ситуаций, но в обычном состоянии они деактивированы и практически никак себя не проявляют. Теоретико-методологический аппарат концепции когнитивно-идеологических матриц позволяет выявлять и исследовать этот протоидеологический уровень группового и индивидуального сознания.

Проведённое на этой методологической базе серийное социологическое исследование студенческого сознания в трёх регионах Юга России (Ростовской области, Ставропольского и Краснодарского краёв) позволило апробировать концепцию когнитивно-идеологических матриц и на основе полученного эмпирического материала разработать модель динамики «мигрирующих» периферийных идеологических концептов. За период реализации проекта были опубликованы, сданы в редакцию или приняты к печати 43 научных работ, из них 9 – в изданиях, включенных в перечень ВАК и 5 – в изданиях, включенных в международные системы цитирования Scopus/Web of Science. Тематика проекта нашла отражение в 37 научных мероприятиях, в которых приняли участие соисполнители проекта. Результаты проекта значимы для дальнейшей концептуализации актуальных проблем исследования политических идеологий, а также представляют практическую ценность для прогнозирования ценностной динамики группового и массового сознания.

Запланированные в рамках проекта задачи решены полностью.



Представление результатов проекта в научно-популярной форме

Современные исследования идеологий оказались в серьёзном методологическом кризисе, связанном с радикальным изменением феномена идеологии в современной политике. Как отмечает один из ведущих специалистов в области исследования идеологий Майкл Фриден, классические идеологические системы оказались в кризисе по причине возникновения и массового распространения нового феномена, который он назвал «идеолоноидами». Последние представляют собой идеологические «призраки», которые могут принимать любую форму и заполнять любое пространство; они по своей сути – псевдорепрезентации, разорвавшие все связи с реальностью и существующие исключительно ради самих себя. Идеолоноиды мимикрируют под идеологии, но на самом деле они более похожи на «пылевые облака» смысла, которые носятся по всё более виртуализирующемуся политическому пространству и окончательно утрачивают связь с реальностью.

Причины столь радикального изменения идеологий – медиатизация политики, резкое ускорение всех социальных процессов, возникновение феномена «постправды», ставящего под сомнение саму способность человека к рациональной оценке политических событий, и в целом эффекта «антиполитики», вырабатывающего у потенциальных участников политической деятельности чёткую установку на частную жизнь и политическую апатию. В этой ситуации классические идеологии действительно оказываются в заведомо проигрышном положении: они слишком неповоротливы для быстрого анализа и оценки ускорившихся социальных процессов, поэтому попросту не успевают их отрефлексировать, будучи обречены обсуждать «вечное вчера». В отличие от «идеолоноидов», которые не обременены традиционными для классических идеологий качествами системности, непротиворечивости, последовательности и т. д. Кризис идеологических систем ставит исследователей, по мнению М. Фридена, перед фактом усиливающейся неадекватности методологических средств для изучения столь радикально изменившегося объекта исследования.

Однако эта проблема отнюдь не так нова, как может показаться. Фактически, главное затруднение в объяснении идеологий всегда заключалось в проблеме перехода от гетерогенного сознания к систематизированной идеологии, и обратно. Если исследовать идеологию с точки зрения массовой психологии, то мы сталкиваемся с проблемой, зафиксированной ещё в 1964 г. группой американских социологов под руководством Филиппа Конверса: для массового сознания нехарактерна систематизированная идеологизированность; массовые «системы верований» сочетают в себе фрагменты различных идеологий, нередко противоречащие друг другу. Возможно, именно по этой причине современные социальные и политические психологи предпочитают говорить лишь о «предпосылках» и «основаниях» идеологии в массовой психологии (Дж. Джост, А. Кай и др.), а не о целостной системе установок и взглядов, репрезентируемых в идеологических системах. Противоположному пути – с точки зрения идеологии как объективного феномена, оказывающего влияние на массовое сознание – традиционно следует такая сфера социального знания, как исследования в области идеологий, и предложенный М. Фриденом морфологический подход, казалось бы, решил обозначенную проблему.

Поэтому отказ М. Фридена от собственного решения с параллельным признанием существенного сдвига, произошедшего в объекте исследования, выглядит весьма симптоматичным. Тем более важно, что для авторов проекта именно этот методологический кризис стал исходной точкой для развития концепции когнитивно-идеологических матриц. Методологическое решение, предложенное в рамках реализации проекта, заключалось в анализе «протоидеологического» уровня когнитивных матриц – того уровня, с которым обычно работают психологи, но игнорируют теоретики идеологии. При этом психологи ограничиваются выделением «предпосылок» идеологии, фиксируя их противоречивость, но не объясняя как фрагменты различных идеологических систем могут сосуществовать в индивидуальном сознании, не порождая когнитивного диссонанса. Теория когнитивно-идеологических матриц исходит именно из связи между гетерогенным индивидуальным сознанием и упорядоченными идеологическими системами, предполагая наличие в индивидуальном сознании седиментированных элементов различных идеологий. Матрица в таком случае выступает одновременно в роли нейтральной (инертной) среды, в которую погружены концепты, что фактически дезактивирует их и предотвращает возникновение когнитивного диссонанса между противоречащими друг другу концептами. И при этом матрица «миелинизирует» некоторые из идеологических концептов, что позволяет индивиду практически «на автомате» оценивать происходящие события в идеологически предзаданном контексте, но изоляциях этих концептов от их антагонистов также позволяет до возникновения политической рефлексии избегать когнитивного диссонанса, одновременно формируя когнитивные структуры для нескольких идеологий. И наличие нескольких (двух-трёх) идеологий – НОРМАЛЬНОЕ состояние индивидуального сознания.

На этой теоретико-методологической базе участниками проекта было проведено социологическое обследование студенческого сознания, состоявшее из трёх этапов и включавшее групповые интервью (позволившие уточнить исходные предположения о ценностной структуре студенческого сознания, а также зафиксировать проблемные узлы в идеологической репрезентации социальной реальности в этом сознании); анкетированный опрос, охвативший 2551 респондента из пяти регионов Юга России (Ростовской и Астраханской областей, Краснодарского и Ставропольского краёв, Кабардино-Балкарской Республики) и ставивший целью выявить ценностно обусловленное восприятие студентами социально-экономических и политических кризисов; фокус-группы, на которых были проверены первые результаты проведённого исследования и уточнены связи между социальными характеристиками респондентов и их ценностными установками. По результатам первичного анализа отмечены существенные сдвиги в студенческом сознании в сторону леволиберальной идеологии. На данном материале выявлены концепты, деактивирующие право- и леворадикальные концепты. В частности, выявлен существенный рост значимости для респондентов таких либеральных концептов, как правовой порядок и юридическая справедливость, которые явно вступают в конфликт и блокируют концепты шовинизма благосостояния и расизма. Тем не менее, нарастающее осознание глубокого социально-экономического и политического кризиса в России не позволяет полностью устранить эти концепты из студенческого сознания, поскольку увеличивается риск возникновения лиминальных ситуаций, в которых возможна актуализация радикальных концептов.

Собранный эмпирический материал позволил также выявить градацию значимости идеологических концептов в зависимости от этнического, религиозного и социально-экономического факторов. Так, например, этнические концепты явно «работают» на уменьшение значимости ценностей социальной мобильности, и процент желающих эмигрировать из страны в этой студенческой среде меньше, чем в более «европеизированных» Ростове-на-Дону и Краснодаре. Здесь также более сильны представления об имперском и евразийском будущем России, чем среди ростовских студентов. Социально-экономический же фактор среди астраханских студентов повышает ценность социальной мобильности, но не за границы России, а в крупные центры (Москву и Санкт-Петербург). Определены лиминальные условия кристаллизации когнитивно-идеологических матриц в зависимости от религиозного, этнического и социально-экономического факторов, а также определены условия их усиления и радикализации. Выявлены популярные идеологемы, политические мифы и ценностные установки, доминирующие в студенческом сознании; сверх того, получен предварительный эскиз наиболее распространённых когнитивно-идеологических матриц.

На этой основе была разработана модель динамики «мигрирующих» периферийных идеологических концептов. Указанная модель была операционализирована для проведения эксперимента в системе имитационного моделирования AnyLogic с использованием модели диффузии по Бассу (Bass model). Эксперимент показал, что разработанная модель миграции периферийных идеологических концептов достаточно масштабна и отражает в заданном периоде прогнозного упреждения до 2022 года динамику всех идеологических установок.  

 

 

Администратор сайта: Константинов М.С. (ИФиСПН ЮФУ)

Дата размещения информации: 25.11.2018 г.; дата обновления информации: 06.01.2021 г.